Пусть стеклянеют глаза от горечи потерь и январских вьюг. Пусть ты, мой обожаемый, страстный Никто, сдохнешь в своё время в заблёванном притоне от передоза, а я никогда не узнаю об этом. Пусть ты ничего мне не должен, и я не в праве просить у тебя слов, но я осмелюсь, присоединясь к всеобщему крику неотчаившихся, беззвучно прошептать: "живи".